Страх

[tarrient]

Рассказ этот писан был на конкурс, до которого, к слову, так и не добрался. Изначальная тема рассказа — "Детские страхи". У меня она, как водится, переросла в нечто другое (причём затрудняюсь определить, во что именно).

Темнота без конца и без края, тишина без слабейших отголосков...

Тем­но­та без кон­ца и без края, ти­шина без сла­бей­ших от­го­лос­ков, пус­то­та и без­дна, где нет мес­та ни лу­чу, ни зву­ку. Гус­той тя­жёлый воз­дух, ни вет­ра, ни ма­лей­ше­го сквоз­ня­ка, ни жа­ра, ни хо­лода.

По уг­лам ком­на­ты сколь­зну­ли хищ­ные проб­лески све­та. Я под­нял го­лову. Ми­мо ок­на сно­ва про­мель­кнул яр­ко-бе­лый луч, и его от­све­ты сно­ва зас­коль­зи­ли по ком­на­те. Я отод­ви­нул оде­яло и сел на пос­те­ли, спус­тив но­ги на пол; тот ока­зал­ся хо­лод­ным и по­чему-то влаж­ным. В спаль­не опять бы­ло сов­сем тем­но – как и во вся­кое но­волу­ние, − но раз я ви­дел свет, зна­чит, кто-то с фо­нари­ком хо­дит по дво­ру. По­тому что ог­ней с ули­цы сю­да не вид­но… А вдруг ба­буш­ка за­была зак­рыть дом?..

Я встал с кро­вати и уже хо­тел пой­ти к две­ри, ког­да по­нял, что не толь­ко не ви­жу её, но и со­вер­шенно не пом­ню, в ка­кой она сто­роне, на­вер­ня­ка спот­кнусь или что-ни­будь за­дену. Фо­нарь в на­шем до­ме был толь­ко один, и де­душ­ка ос­та­вил его на кух­не, я пом­нил это точ­но. Преж­де, чем до не­го дой­ти, я двад­цать раз упа­ду! Зна­чит, на­до как-ни­будь по-дру­гому.

Я на­щупал ру­кой стен­ку и ко­мод, и вдоль них дви­нул­ся к сто­лу. Про­шёл ми­мо гру­ды книг на по­лу, не за­дел цве­точ­ный гор­шок и не раз­ва­лил до­мик из до­мино. На мой стол ба­буш­ка се­год­ня ста­вила свеч­ки. Я по­забыл, за­чем, но глав­ное – они есть. А спич­ки в треть­ем ящи­ке, точ­но. Ког­да я при­ез­жаю в де­рев­ню, ба­буш­ка всег­да гро­зит­ся по­вытас­ки­вать из ящи­ков «опас­ные для ре­бён­ка ве­щи». А раз­ве я ре­бёнок? Мне же поч­ти две­над­цать!.. Прав­да, ба­буш­ка всё рав­но быс­тро за­быва­ет о сво­их уг­ро­зах.

Я схва­тил­ся за край сто­ла, по­дошёл вплот­ную и стал сво­бод­ной ру­кой на­шари­вать све­чи. Тем­но­та бы­ла та­кая гус­тая… как… как гу­аше­вая крас­ка!.. Све­чи дол­жны быть не­боль­ши­ми и тол­сты­ми фи­гур­ка­ми, в ви­де зве­рушек. Ба­буш­ка го­вори­ла, ког­да-ни­будь она ку­пит мне це­лый на­бор та­ких све­чек, но по­ка их бы­ло толь­ко три. Так… На­шёл!.. Я сгреб све­чи горстью и выд­ви­нул ниж­ний ящик. По­ис­ки дли­лись дол­го, за это вре­мя я ус­пел двес­ти раз по­думать о че­лове­ке с фо­нарём, а по­пада­лись мне то руч­ки, то то­чил­ки, то ка­кие-то лис­тки… Бре­лок без клю­чей, пач­ка жёс­тких бу­маг, об­мо­тан­ная скот­чем… а, не­год­ная ко­лода карт! круг­лая плас­ти­ковая ко­робоч­ка с дыр­кой, ка­жет­ся, там игол­ки…

Я пос­та­вил, на­конец-то заж­жённую, свеч­ку на стол и по­тянул на се­бя оде­яло с кро­вати. Оно ти­хо про­шур­ша­ло ко мне в ру­ки. Я за­мотал­ся в не­го так, что­бы ос­та­вить сво­бод­ной пра­вую ру­ку. Сно­ва взял свеч­ку и ма­лень­ки­ми ша­гами, мед­ленно, ти­хо вы­шел из спаль­ни, прик­рыв за со­бой дверь.

В ко­ридо­ре у нас сто­яло боль­шое рос­то­вое зер­ка­ло. «Ста­рин­ное, − пов­то­ряла про не­го ба­буш­ка, − оно ещё мне от мо­ей пра­баб­ки дос­та­лось в нас­ледс­тво. А я его тво­ей сес­трён­ке пе­редам. Ва­рень­ка – слав­ная ма­лыш­ка. Под­растёт, бу­дет кра­совать­ся». А дед мне паль­цем гро­зил. «Ты, − го­ворил, − с зер­ка­лами днём-то дру­жи, а ночью ос­те­регай­ся, а это­го в осо­бен­ности. Ночью они, зна­ешь ли, дру­гие. Ты, Ан­дрюш, ночью их не тро­гай». По­чему мне на­до «в осо­бен­ности это­го» зер­ка­ла бо­ять­ся, я не по­нимал. А что зна­чит «дру­жи»? Я не дев­чонка, чтоб с зер­ка­лами дру­жить! И… и не дев­чонка, чтоб их опа­сать­ся!

Тот, во дво­ре, ни­куда не де­нет­ся, и по­том, я все­го-то на пол­ми­нут­ки, в зер­ка­ло гля­нуть. Ну что за это вре­мя слу­чит­ся? Да ни­чего. Не ус­пе­ет.

С та­кими мыс­ля­ми я ре­шитель­но по­вер­нул в сто­рону ста­рого зер­ка­ла и по­дошёл к не­му «на рас­сто­яние вы­тяну­той ру­ки», как го­ворит па­па.

По­нача­лу ме­ня ед­ва ли не ос­ле­пило от­ра­жение огонь­ка от мо­ей све­чи – в зер­ка­ле она как буд­то ста­ла яр­че и боль­ше. Точ­но, све­та в два ра­за боль­ше ста­ло!.. Я прик­рыл гла­за ла­донью, а ког­да от­нял её, уже мог спо­кой­но гля­деть в тём­ное стек­ло.

Ма­ма!..

В зер­ка­ле, дер­жа све­чу в пра­вой ру­ке, сто­ял нез­на­комый мне, со­вер­шенно чу­жой че­ловек… А вдруг!.. Нет… Он был взрос­лым. При­мер­но как па­па или да­же чуть стар­ше. Он был как буд­то жи­вой! А мо­жет быть, вправ­ду? А вдруг За­зер­калье су­щес­тву­ет и ожи­ва­ет по но­чам?! Оно… ночью оно сво­бод­но от не­об­хо­димос­ти пря­тать­ся за мас­кой, при­нимая об­лик на­шего до­ма… А вдруг этот че­ловек за зер­ка­лом – на са­мом де­ле я, а сам я – не­нас­то­ящий?!
Муж­чи­на с тём­ным, по­нурым ли­цом смот­рел на мою све­чу. На­вер­ня­ка он хо­тел заб­рать её, чтоб у не­го бы­ло боль­ше све­та! Да, ведь весь свет из За­зер­калья ухо­дит в наш мир, а там ос­та­ют­ся толь­ко ма­яки и те­ни, ба­буш­ка рас­ска­зыва­ла… У мо­его не­от­ра­жения бы­ли тём­ные гла­за, по­ди-раз­бе­ри-ка­кого цве­та одеж­да и чёр­ные во­лосы, и я не мог отор­вать от них свой взгляд. Они бы­ли по­хожи на змей – уз­ки­ми пря­дями ви­лись поч­ти до по­яса (как у мо­ей сес­тры!) да еще ше­вели­лись, мне ка­жет­ся. Он вдруг взмах­нул ле­вой ру­кой, выз­вав у ме­ня прис­туп ужа­са, я зак­ри­чал… В воз­ду­хе меж­ду на­ми за­ма­ячи­ла ка­кая-то… схе­ма?

Схе­ма бы­ла как буд­то жи­вой: она дви­галась и пос­то­ян­но ме­нялась. Тон­кие крас­ные ни­ти, по­хожие на чер­вя­ков, рос­ли и ра­зук­ра­шива­лись слож­ны­ми узо­рами, а шар, в ко­тором они на­ходи­лись, уд­ли­нял­ся, уве­личи­вал­ся, буд­то то­же рос… Я вне­зап­но по­нял, что у ме­ня бо­лит всё те­ло, и боль­ше все­го – го­лова. Я сел на пол и зак­рыл гла­за, а под ве­ками у ме­ня но­сились крас­ные узор­ные ни­ти…

Мысль яр­ко-алой мол­ни­ей свер­кну­ла, зри­мо ос­ве­тив ко­ридор. Моя свеч­ка! Ку­да я дел её? И что тот че­ловек в За­зер­калье?.. Вдруг он её заб­рал?

Я вско­чил на но­ги и мет­нулся к зер­ка­лу. Схе­ма ис­чезла, тем­но­воло­сого муж­чи­ны за стек­лом то­же не бы­ло, но там по­явил­ся… Кто-то. Кто-то?! Да пол­но, не сто­ит ли приз­нать, что этот кто-то, в от­ли­чие от пер­во­го, мне яв­но зна­ком?.. Но как же?!

Боль­ше все­го сто­яв­ший сре­ди тём­ной за­зер­каль­ной ком­на­ты че­ловек на­поми­нал ме­ня, и све­ча бы­ла у не­го в ле­вой ру­ке – а у ме­ня в пра­вой, и во­лосы у не­го так же бы­ли рас­пу­щены по пле­чам, как мои… Вот толь­ко… В пер­вую оче­редь я и об­ра­тил вни­мание на во­лосы. На во­лосы и на рост. Ка­кой-то час на­зад во мне бы­ло ров­но пол­то­ра мет­ра рос­та, а мою го­лову ук­ра­шал от­личный ак­ку­рат­ный ёжик, сей­час же… И мыс­ли мои из­ме­нились, ста­ли сов­сем дру­гими!.. Рань­ше – я – так – не ду­мал! Не ду­мал!

Вне­зап­но за спи­ной мо­его от­ра­жения по­явил­ся тот, пер­вый че­ловек. Он по­ложил мне… то есть, мо­ему двой­ни­ку в зер­ка­ле, ла­донь на пле­чо, и ре­шитель­но ув­лёк его за со­бой. Я в пос­ледний раз гля­нул в зер­ка­ло, се­бе вслед, и по­жал пле­чами, как бы из­ви­ня­ясь. Зер­ка­ло пог­ру­зилось в тем­но­ту – слов­но рас­та­яло.
По­тому что све­ча в мо­их ру­ках по­гас­ла.

А по­том мне на пле­чо опус­ти­лась хо­лод­ная ла­донь. Я по­вер­нул го­лову…

***

В детс­тве я бо­ял­ся зер­кал, вер­нее, бо­ял­ся уви­деть в зер­ка­ле ко­го-то дру­гого вмес­то се­бя. Мне пос­то­ян­но сни­лись сны о том, как я, в ба­буш­ки­ном до­ме, за­бываю свой страх, вы­хожу из ком­на­ты в ко­ридор и сво­рачи­ваю к боль­шо­му ста­рин­но­му зер­ка­лу, а вмес­то мо­его от­ра­жения там Смерть. Или ведь­ма. Или вам­пир, гро­бов­щик, до­мовой, ле­ший, ди­рек­тор шко­лы, чёрт, ру­сал­ка… А иног­да – ка­кой-то не­понят­ный че­ловек в стран­ной одеж­де, то по­хожей на бо­гатые кос­тю­мы ев­ро­пей­ских арис­токра­тов ве­ка при­мер­но де­вят­надца­того, то на­поми­на­ющей лох­мотья ни­щего из ка­кого-то глу­хого Сред­не­вековья…

Од­нажды, ког­да я был у ба­буш­ки в гос­тях, мне прис­нился сон, буд­то в наш дом хо­тят заб­рать­ся во­ры. По­это­му, прос­нувшись, я ре­шил пой­ти и про­верить, за­пер­та ли дверь. Встал… я точ­но не пом­ню, что я де­лал. Вро­де бы, за­чем-то ис­кал све­чи, хо­тя у ме­ня под по­душ­кой всег­да ле­жал фо­нарик. А по­том вы­шел из ком­на­ты. Даль­ше – про­вал, слов­но моя па­мять о том, что тог­да про­ис­хо­дило, сбе­жала к ко­му-то дру­гому. Хо­тя мо­жет быть, ни­чего и не про­изош­ло, а я дей­стви­тель­но уда­рил­ся го­ловой об угол трю­мо в ко­ридо­ре и по­терял соз­на­ние – так го­вори­ла ба­буш­ка. Де­душ­ка мол­чал, в ту ночь его не бы­ло до­ма.

Но я скло­нен ду­мать, что, всё-та­ки, что-то в ту ночь слу­чилось. По­тому что с то­го дня (вер­нее, ко­неч­но, с той но­чи) зер­кал я уже не бо­ял­ся.

Я стал бо­ять­ся, что встре­чу сво­его двой­ни­ка – я чи­тал, это не за­кан­чи­ва­ет­ся ни­чем хо­рошим. И, ес­ли чес­тно, бо­юсь это­го до сих пор.

Запоздалое примечание

Запоздалое примечание: в доме мальчика было отключено электричество.